Роберт Трухильо: “Когда Metallica собирается вместе и подключается к аппаратуре, они превращаются в энергичных подростков”.
Журнал Metal Hammer взял интервью у неповторимого Роберта Трухильо, побеседовав с ним о детстве, других проектах Роберто, его вкладе в Metallica и об его отношении к бывшим бас-гитаристам группы.
читать дальшеMetal Hammer: Где и когда вы были рождены?
Robert: 23 октября, 1964 года в Санта Монике, Калифорния, но я вырос в Кулвер Сити, Калифорния”.
MH: Хорошее местечко?
Robert: Оно очень интересное. Почти все мои кузены были гангстерами. Некоторые были из банд Кулвер Сити, некоторые из Вениса. А два города в Калифорнии, как известно, очень тесно связаны. Поэтому “семейные” тусовки были очень интересными. И на них всегда были разные люди, можно так сказать.
MH: Были ли вы свидетелем насилия?
Robert: Да, мы много раз видели это на улицах. Меня несколько раз били, когда бандиты наезжали на меня. Но я был еще подростком. А когда я повзрослел я уже не участвовал в таких вещах. Может быть и потому, что я знал правильных людей.
MH: Что можно назвать определяющей характеристикой вашего детства?
Robert: Ну конечно же это прослушивание музыки дома. Моя мама была поклонницей таких музыкантов, как James Brown, Marvin Gaye, Sly And The Family Stone. Она была молода, и когда она танцевала со своими подругами, я забирался на комод и изображал игру на воздушной гитаре или на воздушном саксофоне - в общем на любом воздушном инструменте. Затем я начал тесно общаться с папой, и он играл все, начиная от Rolling Stones и Led Zeppelin и заканчивая Бетховеном. Мои кузены потом начали cлушать Black Sabbath, а из R&B они продолжали слушать Parliament.
MH: Когда впервые начали играть?
Robert: “Мы жили на границе Кульвер Сити. Там были очень популярны скейтборды, и я начал играть в дворовых группах. Я играл многое из Sabbath, Ozzy, Rush. В 19 лет я поступил в джазовую школу. Я хотел быть студийным музыкантом, но я по-прежнему очень любил тяжелую музыку.
MH: Как вы перешли от джаза к кроссовер-трэшу, когда выприсоединились к Suicidal Tendencies?
Robert: Я не знал хорошо вокалиста Майка Муира (Mike Miur), но был знаком с ним. Но я учился в школе с Рокки, гитаристом группы, и благодаря ему я и попал в группу. Я и Майк очень скоро стали по-настоящему близкими друзьями и на протяжении 8 лет говорили о музыке, о записи какого-нибудь нового проекта…
MH: Как например Infectious Grooves?
Robert: Я открыл творческий настрой Майка на многие вещи, которыми я увлекался. И он был настоящим фанатом баса, будь то Гизер Батлер или что-то из R&B. Для нас не было правил, и мы делали слияние многих совершенно разных стилей музыки: панк, ска, металл, фанк и многое другое…
MH: Почему вы числились под именем “Stymee” на вашей первой записи с Suicidal Tendencies (Controlled By Hatred…, 1989)?
Robert: Ничего себе… есть много причин насчет “Stymee”. Я на самом деле не выбирал это имя, оно было мной как бы унаследовано, поэтому вам лучше спросить об этом у Майка Муира.
MH: Как вы попали в состав группы Оззи Осборна?
Robert: Это случилось, когда я в составе Infectious Grooves записывал альбом The Plague That Makes Your Booty Move вместе с Марком Додсоном (Mark Dodson) в студии под названием “Devonshire”. И Оззи как раз был в это время в той же студии, записывая No More Tears, и так мы стали соседями по студийным комнатам.
MH: Звучит опасно.
Robert: Да! Оззи бегал по коридору, конкретно сойдя с ума. Мы подумали, было бы круто если бы Оззи спел песню вместе с намина лейбле Epic. Мы хотели, чтобы он пришел один раз ночью, сказал “Привет”, и мы бы вместе поджемовали, но от нас это исходило как “давай-ка побыстрей его позовем!”. В итоге так получилась песня “Therapy”. Однажды он пришел и спросил: “Ребята, у вас есть пиво?”. Мы ответили “нет”. “У вас есть вино?”. “Нет”. “У вас есть таблетки?”. “Нет”. “У вас есть кокаин?”. “Нет”. “Нет, ребят, с вами скучно!”. Он предлагал еще в 1991 году отправиться с ним с тур Theatre Of Madness, где мы выступали в течение месяца. Так мы познакомились поближе, и 8 лет спустя мне позвонил Закк, с которым вскоре после этого я начал играть в Black Label Society.
MH: Работа с экс-гитаристом Alice In Chains Джерри Кантреллом (Jerry Cantrell ) в 2002 году тоже была достаточно долгой…
Robert: Я работал с ним в первую очередь для усиления баса. Но он научил меня некоторым вещам, например использовнию нот, которые и в правду очень нужны для песни. Я написал несколько песен с Оззи, что было действительно здорово, но Оззи нравится песня в один день, а на следующий он про нее забывает, а через полгода опять она ему нравится и он говорит: “Почему ты мне не показал это раньше?”. Ты борешься ради Оззи, но когда вы собираете свои идеи вместе, то получалось просто великолепно.
MH: Конечно же, это отличалось от ситуации, которая была вMetallica в 2003-м в разгар их проблем.
Robert: Да, казалось, что Джеймс ходит по канату, по тонкому льду, он выглядел очень защищенным, и многое происходило в его личной жизни. Все было в соответствии с графиком. Теперь это только кажется, что он получил свой амулет обратно. У него
есть очень много мощных и хороших идей, но он также очень вдохновляется идеями, которые возникают у меня.
MH: Вы, наверное, очень разочарованы тем, что не записалисьдля St. Anger.
Robert: Да. Я не думал о новых риффах. Риффы уже были, как будто в каталоге. Но научившись играть Phantom Lord, я не получил того призвания в группе, какое получил на 3-4 год моего пребывания в группе, то есть во время начала записи Death Magnetic. Я хотел посмотреть, как ребята работают вместе, и это была как “школа Металлики”. Я проводил с ними каждый день и был как посредник. Но то, что я вложил, находится на альбоме. Я хотел посмотреть, как работает креативная машина Metallica. И это было облегчением, когда я прошел через этот этап вместе с ними.
MH: Как они реагируют на ваш вклад?
Robert: С этими ребятами, когда им действительно что-то нравится, вы можете себе позволить пойти идти дальше вместе с ними. Спонтанность является ключевой вещью в этой группе. Джеймс берет гитару, выкручивает регуляторы тона, а через 5 секунд
уже играет рифф, а Ларс подхватывает это и говорит “Мы должны уловить все, что можем”.
MH: Смерть Клиффа оставила глубокую рану группе. Это тоже очень многое значит…
Robert: Я всегда уважал Клиффа и Джейсона. А за что я люблю Клиффа, так это за то, что он очень виртуозно “разговаривал” со своим инструментом. Очень мелодичная игра… Он был очень индивидуален и очень талантлив. Джейсон внес в группу больше “мясной” игры. Джейсон по-своему являлся лидером, и думаю наступает спорный момент, когда речь идет о его вкладе в музыку. Я не был там, я не знаю как он играл, но мы все разные, и ни я, ни Джейсон не пытаемся быть Клиффом. Я не пытаюсь быть Джейсоном. Все мы индивидуальны, и я пытаюсь передать группе тот опыт, который получил.
MH: Metallica это уже другая группа, в отличие от той, ккоторой вы присоединились в 2003 году?
Robert: Когда Metallica собирается вместе и подключается к аппаратуре, они превращаются в энергичных подростков. Это делает музыку интересной. Вот почему я знаю, что следующий этап будет еще лучше. Мы должны пройти все преграды. Со временем многие вещи случаются в мире Металлики. Теперь, когда я чувствую, что я в группе, я чувствую, что в ней есть сильное чувство единства. Ведь у нас есть очень много общих интересов. Я всегда могу попросить у них совета, как менять пеленки детям
и тому подобное…
Turchik
metbash.ru/2011/03/rob-trujillo-metal-hammer-in...
Журнал Metal Hammer взял интервью у неповторимого Роберта Трухильо, побеседовав с ним о детстве, других проектах Роберто, его вкладе в Metallica и об его отношении к бывшим бас-гитаристам группы.
читать дальшеMetal Hammer: Где и когда вы были рождены?
Robert: 23 октября, 1964 года в Санта Монике, Калифорния, но я вырос в Кулвер Сити, Калифорния”.
MH: Хорошее местечко?
Robert: Оно очень интересное. Почти все мои кузены были гангстерами. Некоторые были из банд Кулвер Сити, некоторые из Вениса. А два города в Калифорнии, как известно, очень тесно связаны. Поэтому “семейные” тусовки были очень интересными. И на них всегда были разные люди, можно так сказать.
MH: Были ли вы свидетелем насилия?
Robert: Да, мы много раз видели это на улицах. Меня несколько раз били, когда бандиты наезжали на меня. Но я был еще подростком. А когда я повзрослел я уже не участвовал в таких вещах. Может быть и потому, что я знал правильных людей.
MH: Что можно назвать определяющей характеристикой вашего детства?
Robert: Ну конечно же это прослушивание музыки дома. Моя мама была поклонницей таких музыкантов, как James Brown, Marvin Gaye, Sly And The Family Stone. Она была молода, и когда она танцевала со своими подругами, я забирался на комод и изображал игру на воздушной гитаре или на воздушном саксофоне - в общем на любом воздушном инструменте. Затем я начал тесно общаться с папой, и он играл все, начиная от Rolling Stones и Led Zeppelin и заканчивая Бетховеном. Мои кузены потом начали cлушать Black Sabbath, а из R&B они продолжали слушать Parliament.
MH: Когда впервые начали играть?
Robert: “Мы жили на границе Кульвер Сити. Там были очень популярны скейтборды, и я начал играть в дворовых группах. Я играл многое из Sabbath, Ozzy, Rush. В 19 лет я поступил в джазовую школу. Я хотел быть студийным музыкантом, но я по-прежнему очень любил тяжелую музыку.
MH: Как вы перешли от джаза к кроссовер-трэшу, когда выприсоединились к Suicidal Tendencies?
Robert: Я не знал хорошо вокалиста Майка Муира (Mike Miur), но был знаком с ним. Но я учился в школе с Рокки, гитаристом группы, и благодаря ему я и попал в группу. Я и Майк очень скоро стали по-настоящему близкими друзьями и на протяжении 8 лет говорили о музыке, о записи какого-нибудь нового проекта…
MH: Как например Infectious Grooves?
Robert: Я открыл творческий настрой Майка на многие вещи, которыми я увлекался. И он был настоящим фанатом баса, будь то Гизер Батлер или что-то из R&B. Для нас не было правил, и мы делали слияние многих совершенно разных стилей музыки: панк, ска, металл, фанк и многое другое…
MH: Почему вы числились под именем “Stymee” на вашей первой записи с Suicidal Tendencies (Controlled By Hatred…, 1989)?
Robert: Ничего себе… есть много причин насчет “Stymee”. Я на самом деле не выбирал это имя, оно было мной как бы унаследовано, поэтому вам лучше спросить об этом у Майка Муира.
MH: Как вы попали в состав группы Оззи Осборна?
Robert: Это случилось, когда я в составе Infectious Grooves записывал альбом The Plague That Makes Your Booty Move вместе с Марком Додсоном (Mark Dodson) в студии под названием “Devonshire”. И Оззи как раз был в это время в той же студии, записывая No More Tears, и так мы стали соседями по студийным комнатам.
MH: Звучит опасно.
Robert: Да! Оззи бегал по коридору, конкретно сойдя с ума. Мы подумали, было бы круто если бы Оззи спел песню вместе с намина лейбле Epic. Мы хотели, чтобы он пришел один раз ночью, сказал “Привет”, и мы бы вместе поджемовали, но от нас это исходило как “давай-ка побыстрей его позовем!”. В итоге так получилась песня “Therapy”. Однажды он пришел и спросил: “Ребята, у вас есть пиво?”. Мы ответили “нет”. “У вас есть вино?”. “Нет”. “У вас есть таблетки?”. “Нет”. “У вас есть кокаин?”. “Нет”. “Нет, ребят, с вами скучно!”. Он предлагал еще в 1991 году отправиться с ним с тур Theatre Of Madness, где мы выступали в течение месяца. Так мы познакомились поближе, и 8 лет спустя мне позвонил Закк, с которым вскоре после этого я начал играть в Black Label Society.
MH: Работа с экс-гитаристом Alice In Chains Джерри Кантреллом (Jerry Cantrell ) в 2002 году тоже была достаточно долгой…
Robert: Я работал с ним в первую очередь для усиления баса. Но он научил меня некоторым вещам, например использовнию нот, которые и в правду очень нужны для песни. Я написал несколько песен с Оззи, что было действительно здорово, но Оззи нравится песня в один день, а на следующий он про нее забывает, а через полгода опять она ему нравится и он говорит: “Почему ты мне не показал это раньше?”. Ты борешься ради Оззи, но когда вы собираете свои идеи вместе, то получалось просто великолепно.
MH: Конечно же, это отличалось от ситуации, которая была вMetallica в 2003-м в разгар их проблем.
Robert: Да, казалось, что Джеймс ходит по канату, по тонкому льду, он выглядел очень защищенным, и многое происходило в его личной жизни. Все было в соответствии с графиком. Теперь это только кажется, что он получил свой амулет обратно. У него
есть очень много мощных и хороших идей, но он также очень вдохновляется идеями, которые возникают у меня.
MH: Вы, наверное, очень разочарованы тем, что не записалисьдля St. Anger.
Robert: Да. Я не думал о новых риффах. Риффы уже были, как будто в каталоге. Но научившись играть Phantom Lord, я не получил того призвания в группе, какое получил на 3-4 год моего пребывания в группе, то есть во время начала записи Death Magnetic. Я хотел посмотреть, как ребята работают вместе, и это была как “школа Металлики”. Я проводил с ними каждый день и был как посредник. Но то, что я вложил, находится на альбоме. Я хотел посмотреть, как работает креативная машина Metallica. И это было облегчением, когда я прошел через этот этап вместе с ними.
MH: Как они реагируют на ваш вклад?
Robert: С этими ребятами, когда им действительно что-то нравится, вы можете себе позволить пойти идти дальше вместе с ними. Спонтанность является ключевой вещью в этой группе. Джеймс берет гитару, выкручивает регуляторы тона, а через 5 секунд
уже играет рифф, а Ларс подхватывает это и говорит “Мы должны уловить все, что можем”.
MH: Смерть Клиффа оставила глубокую рану группе. Это тоже очень многое значит…
Robert: Я всегда уважал Клиффа и Джейсона. А за что я люблю Клиффа, так это за то, что он очень виртуозно “разговаривал” со своим инструментом. Очень мелодичная игра… Он был очень индивидуален и очень талантлив. Джейсон внес в группу больше “мясной” игры. Джейсон по-своему являлся лидером, и думаю наступает спорный момент, когда речь идет о его вкладе в музыку. Я не был там, я не знаю как он играл, но мы все разные, и ни я, ни Джейсон не пытаемся быть Клиффом. Я не пытаюсь быть Джейсоном. Все мы индивидуальны, и я пытаюсь передать группе тот опыт, который получил.
MH: Metallica это уже другая группа, в отличие от той, ккоторой вы присоединились в 2003 году?
Robert: Когда Metallica собирается вместе и подключается к аппаратуре, они превращаются в энергичных подростков. Это делает музыку интересной. Вот почему я знаю, что следующий этап будет еще лучше. Мы должны пройти все преграды. Со временем многие вещи случаются в мире Металлики. Теперь, когда я чувствую, что я в группе, я чувствую, что в ней есть сильное чувство единства. Ведь у нас есть очень много общих интересов. Я всегда могу попросить у них совета, как менять пеленки детям
и тому подобное…
Turchik
metbash.ru/2011/03/rob-trujillo-metal-hammer-in...
@темы: свежие новости музыки, интервью, Metallica